30 ноября свой 61-ый день рождения отпраздновал народный артист России, режиссер-постановщик театра Сатиры, Юрий Борисович Васильев. Мы отвлекли его от работы и встретились с ним в его гримерке, в театре Сатиры (кстати, бывшей гримерке самого Андрея Миронова). Васильев ответил на вопросы о творческом пути, театре и кино, съемках фильма с Димой Биланом в главной роли и многом другом.
Вы окончили Щукинское училище в 1976 году, и с 89 по 96 год преподавали в нём же актерское мастерство. Почему решились преподавать?
— Преподавать в Щукинское училище меня привел мой художественный руководитель, Юрий Васильевич Катин-Ярцев. Он как-то внутренне решил это для себя и мне прямо так и озвучил: «Тебе нужно преподавать». Юрий Васильевич привел меня на свой курс, где всем нужно было готовить отрывки. Первый отрывок, который я делал для него, «Соседи» Чехова. Я-то думал, что начну с какой-нибудь советской пьесы, а тут сразу Чехов. Он меня словно бросил в воду, чтобы научить плавать. И я поплыл. Поплыл сам. Сам делал атмосферу, подготавливал сцену, сам покупал реквизит. Помню, покупал клубнику с молоком, чтобы на сцене была живая клубника и свежее молоко, чтобы у студентов были настоящие ощущения, чтобы они чувствовали эти запахи, пили, ели, вдохновлялись.
Отрывок прошел хорошо, его даже тогда ставили в пример. Потом было еще много отрывков, например «Макбет» и «Островский», в которых я работал вместе с Димой Марьяновым (прим. редактора — главная роль в сериале «Боец»). За годы работы в театре я видел, как исчезают молодые актеры. Вот они приходят, вначале вроде всё хорошо, а потом из-за того, что они не правильно себя повели, например, нахамили старейшему гримеру этого театра, и всё. Сразу человека нет в театре. Они не думают или не понимают, что они только окончили училище и они никакие еще не звезды.
Сейчас такая тенденция — приходит человек, и говорят: «Вот это наша звезда». И начинают его просовывать везде. А в мое время не было звезд в училище, нас так не учили. Когда я пришел в 76 году в театр Сатиры, тут не было ни одного неизвестного актера. Это был «Кабачок 13 стульев», это был Андрей Миронов, Анатолий Папанов. в, и вообще не было ни одного актера, который бы не снимался в каком-либо фильме.
И в таких условиях, бесполезно было корчить из себя звезду, тебя быстро по макушке хлопали и корону опускали. Когда я ехал на автобусе, на гастроли с театром, я знал, что мое место в автобусе — последнее. Спереди сидят Плучек, Папанов, Миронов, все остальные актеры, а потом уже, где-то там, сзади я. Потом я постепенно продвигался вперед по автобусу, это своеобразная иерархия.
Почему же тогда после стольких лет работы и учебы в родном училище ушли в ГИТИС?
— Ну, не знаю, просто так получилось, что нужно было делиться на театр, съемки в кино и преподавание. Видимо, нагрузка была большая. Как когда-то говорил Михаил Александрович Ульянов — «Педагогике нужно отдаваться по-настоящему». А потом был ГИТИС. Альберт Григорьевич Буров, возглавлял в то время кафедру эстрады, и он стал собирать «щукинцев», поскольку хотел, чтобы они воспитывались по системе Щукинского училища, поэтому стал подтягивать мастеров, и факультет в итоге стал очень серьезный. Мне это было интересно и на тот момент и сейчас, потому что я музыкальный человек, мне это близко. Но я веду актерское мастерство у заочного отделения, потому что оно меньше. Я не могу взять курс из-за занятости. Меня много уговаривали, но я не могу, потому что это было бы не честно. Поэтому на данный момент я выпустил всего 3 курса.
— Вы преподавали где-либо еще?
— Еще до ГИТИСА пригласили преподавать в «Московское цирковое училище». Пригласила директриса, сестра моего друга. Мне это было интересно, и я пошел. Кстати, оттуда отправил в Щукинское училище Серёжку Борунова (прим. редактора — программа «Большая разница»). Я ему сказал: «Что ты здесь делаешь, в цирковом? Иди в Щукинское». Мы вместе готовили ему программу для поступления. Он поступил, и потом с моей же лёгкой руки стал работать в «Театре Сатиры».
Еще у меня был школьный театр «Сатирёнок», ему уже 20 лет, располагается он в 56-ой школе. Такой коллектив самодеятельности по сути, но, в общем-то, как настоящий театр. Интересный факт, эта 56-я школа — была первой советской школой, еще сам Демьян Бедный закладывал первый камень. Какое-то время назад ее снесли полностью и три года назад сделали абсолютно новое современное здание. Я участвовал в ее проектировании, консультировал по поводу строительства в ней театра. И вышел чудесный детский театр с залом на 330 мест, с гримерками, все как полагается.
Как вы начинали работу в театре и в кино? И что из них для вас было важнее?
— Вы знаете, у меня очень интересно все произошло. Когда я только закончил Щукинское и пришел в театр, меня сразу начали снимать, тогда была очень хорошая система агентов. Я пробовался в кино каждый день. У Гайдая на Хлестакова, у Михалкова-Кончаловского, у кого только не пробовался. Тогда даже сразу несколько фильмов у меня вышли «Портрет с дождем», «Соловей», «4:0», «Среди тысячи дорог».
Но я тогда понимал, что важнее для меня театр. Мне очень хотелось попасть в звездную труппу, в которую я и попал, и занять там свое место. Тогда я понял, что не смогу разорваться и летать в Одессу на съемки, и одновременно участвовать в 34-х спектакля в месяц. Я был занят во всех массовках театра, плюс 6 главных ролей, плюс каждую субботу и воскресенье было 2 детских спектакля в 10:00 и 13:30, вот и выходило по 3 спектакля в день. Я понял, что я никак не могу разделиться…Мне продолжали звонить, приглашать в кино, а я всем говорил: «Вы знаете, я занят». А когда ты так отказываешься первый раз, второй раз отказываешься, потом начинают от тебя отказываться, мол: «Васильев? А зачем его приглашать, он занят». Все. И как-то вот так кино из моей жизни ушло на очень долгие годы, а потом исчезло российское кино вообще. Вернул же меня в него после долгого перерыва Александр Михайлович Згуриди, великий режиссер, лауреат трех сталинских премий. С ним мы сделали два фильма. Первый «Балерина» с Настей Меськовой, гениальным ребенком, которая сейчас балерина Большого театра. Второй — «Лиза и Элиза». Это две такие милые, современные сказки. Вот так он меня вернул в кино. А потом начались все больше сериалы.
— Какие свои работы в кино или театре вы особо цените?
— Особенно я ценю работу, которая скоро будет показана по каналу «Культура», вероятно в ноябре, ко дню рождения драматурга Юрия Михайловича Полякова. Называется «Козленок в молоке». Это, наверное, одна из самых мощных моих актерских работ в кино, потому как говорить о моих прошлых ролях в кино, как о серьезных работах, нельзя… Они такие милые, симпатичные, но ничего такого. Еще могу выделить «И примкнувший к ним Шепилов», где я играл Шепилова — одного из членов ЦК партии, это такая история про то, как интеллигент попал во власть. Ну, и моя первая крупная режиссерская работа «Продавец игрушек».
Я открыл свой авторский театр с одноименным спектаклем, и по воли Божьей как-то так сложилось, что один из чиновников кинематографа пришел на него, посмотрел и сказал: «Ребята, ну из этого же фильм можно сделать!» И тогда Виктор Добросоцкий, который был автором сценария, сделал так, что мы выиграли грант и случился мой режиссерский дебют. Это большая удача, что в «Продавец игрушек» снялся один из известнейших французских актеров, Пьер Ришар. Это очень добрая и хорошая сказка, за которую я получил 3 премии: на Одесском фестивале, на «Улыбнись Россия» за дебют и «Золотой феникс» премия Юрия Никулина в Смоленске. Фильм показывали в Париже, в Бордо, он еще в прокат вышел удачно 7 января, потому был успех.
Сейчас вы снимаете свой второй фильм «Музыка во льду». По информации в интернете известно, что фильм о Первой мировой войне, революции, любви и главную роль в нем играет Дима Билан. Что подвигло на создание такой истории?*
— Меня всегда тема белой гвардии как-то интересовала. Я много выступал перед эмигрантами в Париже, и как-то после одного из выступлений ко мне подошла внучка генерала Маркова, который был участником знаменитого Ледяного похода. Она спросила, почему я не поставлю какую-нибудь историю кладбища Сент-Женевьев-Де-Буа, ведь оно хранит очень много интересных историй, и любовных в том числе. И так возникла идея, сделать исторический фильм, через современного героя. Чтобы все мы вспомнили свои корни, потому что мы ведь иногда не знаем, кто у нас дедушка, кто была прабабушка. Вот я, положим, родителей мамы знал, я с ними жил, а родители папы умерли еще до моего рождения, поэтому я как-то с ними не соприкасался. И вот под влиянием работы над сценарием я начал сам интересоваться своими корнями, людьми, жившими в то страшное время. Это цель фильма. Мы послали сценарий, министерство культуры и фонд кино выделили деньги.
Главный вопрос всех кинофорумов — почему все-таки Билан?
— Найти актера на главную роль оказалось проблемой. Мы все вместе думали, кто может привлечь молодежь. Кто должен исполнять главную роль, чтобы молодые люди посмотрели этот фильм. И так мы вышли на Диму Билана. Тогда это было странно, а сейчас, когда смотришь отснятый материал, то понимаешь, что через него мы очень точно попали, потому именно он может стать таким проводником для молодежи в историческое кино. Это красивая история, где Дима играет две роли, и белого офицера и современного молодого человека, который через 100 лет исполняет пожелание своего прапрадеда, который обещал княжне, которую он отправляет в Париж, что мы с тобой встретимся даже через 100 лет, а сам погибает в ледяном походе. И вот через сто лет они встречаются, через своих потомков. И он работает, настолько серьезно, он, конечно, еще не знает специфику работы. Он еще не может держать всю линию. Кино ведь снимается задом наперед. Поэтому ему было трудно поначалу, но его погружение в роль, его фантастическая работоспособность все компенсировали. Сейчас во всей Европе и во всем мире специфически относятся к известным личностям не из мира кино, когда те идут в актеры. То же самое было с Мадонной, когда она пробовала себя в качестве актрисы. Мы об этом разговаривали с нашим оператором Рамунасом Гречиусом. Он говорил мне: «Ты знаешь, это только первые дни, потом все видят, как они пашут и начинают уважать». Так было и с Димой. Были даже актеры, которые отказались играть в фильме со словами: «Мне очень нравится сценарий, интересная команда, но если Билан.. Ну, причем здесь Билан? Что я буду поддерживать Билана?» А те кто согласились сразу приняли Диму, потому что он естественный. У него очень хорошие глаза, они никогда не бывают пустыми, даже в разговоре. У него все время есть какая-то мысль в них.
Есть у него в фильме один план, за который я ему сказал: «Дима, это тебе в копилку». Это сцена, где он девушку сажает на поезд в Париж, и говорит: «Мы все погибнем, а ты должна жить». У него есть потрясающий крупный план, на перроне, очень хороший момент крупного актера. Я думаю, это будет его открытие.
— У Димы Билана, насколько известно, есть актерское образование, ведь он учился в ГИТИСе?
— Да он учился в ГИТИСе, но все равно для него это первый опыт такого серьезного актерского существования, поэтому это было страшно и для него и для нас. Это был большой риск, но сейчас, судя по материалу и потому, как он работал, этот риск оправдался. Мне очень приятно, наблюдать как Дима меняется в процессе съемок, по-человечески меняется. Он даже мне звонил как-то со съемок проекта «Голос» и говорит: «Сижу уже 3-й голос. Я уже не могу так реагировать на всех, как я раньше реагировал». Он стал обращать внимание на текст, стал по-другому говорить.
Мне запомнился момент на съемках, который тронул до глубины души. Мы снимали сцену, где Димин персонаж пишет письмо с фронта, и вдруг Дима мне восторженно говорит: «Я сегодня дяде написал письмо, чтобы он мне рассказал про моего прадеда». И дядя ему каллиграфическим почерком прислал по почте России историю его прадеда, с фотографиями. И оказалось, что его прадед был казаком, не то конюхом, не то управляющим конюшней Николая II. Представляете? То есть Диму тоже увлекла главная цель фильма.
Каково с ним работать?
— Знаете, я всегда работал с огромным удовольствием с трудными студентами. Мне всегда их давали, тех кто был на грани вылета из училищ, тех, кому, может быть, трудно найти контакт с людьми. Они какие-то интересные, они такие не простые. Я не очень люблю отличников, потому что в этом есть какая-то ненормальность, когда человек все делает хорошо, так не бывает. В моей судьбе всегда были люди такие, которых я исправлял или чем-то помогал, поэтому мне было очень приятно, что изменилось отношение к Билану у актеров. Я ему сразу сказал: «Дима все эти свои прыжки и ужимки которые ты делаешь, этого ничего не будет. Ты белый офицер — все внутри. Была сцена, когда его в могиле расстреливают под дождем. Другой не стал бы мерзнуть и попросил бы положить дублера, а он лежал в ней столько, сколько нужно было для съемок. Он все делает сам и с потрясающей самоотдачей. Дождь? Дождь. Снег? Снег. На лошади проскакать? Тоже сам.
Еще кто-то пробовался?
— Нет, сразу на нем остановились. Вообще, сам не люблю актерские пробы. Это в какой-то мере унизительно. Я, кроме Димы Билана, никого другого не пробовал, просто мне хотелось чтобы он это сделал, и наши желания сошлись. Он очень волновался, для него это был такой стресс, эти первые 10 съемочных дней. При чем первая сцена была, где он дерется, освобождает девушку, у него шашка, серьезная драка, и он всю драку с каскадерами проходил раз за разом. Я им очень доволен. У него большой интерес.
Значит, он подошел со всей самоотдачей и не требовал особых условий?
— Абсолютно нет. Вообще у других актеров есть свои условия, у кого-то вагончики, например, у Башарова, а Дима себя в этом плане абсолютно зажал. У нас должна была сниматься Алиса Бруновна Фрейндлих, и наши продюсеры спросили у Димы: «Ну, неужели ты позволишь себе, допустим, жить в 5-звездочном отеле, когда Алиса Бруновна будет жить в 3-звездочном?»
Он сказал, что никогда себе такого не позволит. У него огромное уважение и интерес к другим актерам. Он часто подолгу общается с Адабашьяном и со всеми поддерживает хорошие отношения. Единственная проблема, которая возникла – график, сложно было сочетать съемки с его огромных количеством концертов.
А где проходят съемки?
Недавно снимали в Париже. Один день на кладбище Сент-Женевьев-Де-Буа, один день Димин проезд на такси с Адабашьяном по Парижу, а так мы весь фильм в Литве снимаем. Сейчас будут очень сложные съемки, потому что остались четыре сцены, среди них ледяной поход, смерть главного героя. Сейчас уже думаем, как в ноябре будем снимать.
В ноябре вы отпраздновали день рождения. За плечами много опыта, работ в кино и театре, скоро у вас выйдет первая крупная работа в большом кино. Есть запал и желание делать ещё и ещё?
— Обязательно. Хорошо, что Господь даёт мне возможность попробовать себя. Я не люблю на месте стоять, мне все интересно. Для меня вся жизнь — учеба. Мне вспоминается мое любимое высказывание Андрея Миронова: «Талант — это умение увлечь себя на поставленную задачу». И заразить этим людей, добавил бы я. Вот я могу убедить людей идти за мной и мыслить в том же направлении, что и я. Будь то студенты, или молодые актеры, или команда фильма. Но это и моя школа. Я уже многое сейчас понимаю, я учусь монтажу, понимаю, что вот этот кадр сейчас не взяли, мне нужен другой. учусь у оператора, у каждого. При этом, нет чувства зависти к ним. Я учусь у них, и восторгаюсь талантливыми людьми, но меня порой удивляет, когда бездаря возводят в какой-то ранг. Или я чего-то не понимаю, или это веяние времени, когда договариваются, что вот этого человека мы пиарим, и его выбрасывают в народ, а народ начинает верить, что он талантливый. Я никогда не хотел, чтобы со мной был перебор в смысле информационных вещей. Я хочу делать свое дело и учиться. Моя цель была стать хорошим артистом, она и остается, потому что я вижу, как кто-то работает и понимаю, что ух, ух, ух, еще учить и учиться. Я и всем студентам говорю — учитесь, и самое главное, удачи. Это мое любимое выражение, из одного спектакля в котором я играл: «Удача пролетает мимо. И да не пропустит ее тот, кто к ней готов». К удаче нужно быть готовым.
Автор: Сергей Леонов
Фото: Кристина Галка
P.S. Фильм «Музыка во льду» выйдет в прокат в феврале 2016 года под названием «Герой»
