Интервью с известным художником Василием Кротковым, который в своем творчестве придерживается авангардного стиля. Василий считает своей миссией возрождение русского кубофутуризма, течения, возникшего в начале 19 века, которое соединило в себе принципы французских кубистов и итальянских футуристов.
— Вы увлекаетесь живописью с детства. А как относились к Вашему увлечению родные: разделяли Ваши взгляды или, наоборот, были против?
— Да, в детстве я закончил художественную школу. Мои родители полностью разделяли моё увлечение живописью. Я упорно готовился к поступлению в архитектурный институт, после окончания «художки» все свое свободное время посвящал совершенствованию техники рисования. Но в 10-м классе мне отец как-то сказал: — «Ты знаешь, экономике принадлежит будущее». И я с ним согласился. А на дворе был 1976 год. Потом я получил высшее экономическое образование и сделал хорошую карьеру. О своей трудовой деятельности много говорить не буду, она обычная для человека. Скажу лишь, что в своё время я был, пожалуй, самым молодым руководителем на всем постсоветском пространстве, отвечающим за экономику крупнейшего оборонного завода. Потом был университет в Вирджинии (США), работа в крупных российских компаниях. Единственное, что тогда связывало меня с моим сегодняшним амплуа – это неудержимое и постоянное желание писать картины. Но не было времени. И было понимание, что живопись нельзя делить ни с кем и ни с чем. Тем более, что за эти 30 с лишним лет в моей голове сложилось то, что я теперь называю Русский пост-кубофутуризм. Плюс к этому – это гены моего деда Василия Садовникова, который был замечательным художником. Кстати, мой дед был участником конкурса на проектирование Мавзолея В.И. Ленина, полная документация которого хранится в Музее Ленина среди проектов, отобранных комиссией. Название «Трибуна». На мой взгляд – это лучший проект, выполненный в модном тогда стиле — русского конструктивизма!
— Вы работаете в интересной технике — кубофутуризм. Расскажите об этом направлении подробнее. В чем его уникальность, особенность?
— Почему кубофутуризм? Здесь, с Вашего позволения, я немного окунусь в историю. Если вспомнить время 100-летней давности, то мы увидим удивительный мир, в котором произошли кардинальные, революционные изменения во всех областях жизни человечества: в науке, машиностроении, энергетике, литературе и общественном сознании. Смена вех, перелом представления о мире. И в это время группа молодых и талантливых художников и поэтов решила, что настало их время сказать свое слово в искусстве, присоединиться на «своём фронте» к переменам в стране, создать новое направление в живописи, которое впоследствии назвали кубофутуризм. Русский кубофутуризм стал совершенно оригинальным явлением, отличаясь радикализмом, постоянно потрясавшим свои собственные основы и основы общества, выводившим искусство на новые и новые пути.
Кстати, кубофутуризм стал как бы переходным этапом к крупнейшим направлениям, созданным русским авангардом – супрематизму К.Малевича, конструктивизму В. Татлина, аналитическому искусству П. Филонова и др. Да, кубофутуризм просуществовал недолго, но зерно было посеяно.
— Кто из великих художников вдохновляет лично Вас?
— В начале 20 века фамилии «первопроходцев» кубофутуризма были знакомы только узкому кругу лиц, а сейчас мы помним их как величайших художников русского авангарда: К. Малевич, Д. Бурлюк, Н. Гончарова, О. Розанова, Л. Попова, Н. Удальцова, А. Экстер, А. Богомазов, Ю.Анненков и др. Они сделали невозможное и соединили несоединимое: французский кубизм и итальянский футуризм. Это было смело, нóво и соединяло разнородные, внутренне не связанные и, возможно, несовместимые взгляды, идеи, концепции и стили. Я всегда любил русский авангард, изучал его стили и способы живописи, штудировал теорию, так сказать. И мечтал сделать что-то свое. Поэтому, наследуя традиции русского авангарда начала ХХ века, я стремлюсь его творчески переосмыслить и развивать уже по-своему это забытое направление в живописи — кубофутуризм.
— У каждого творца есть своя муза. А есть ли она у Вас? Что или кто для Вас источник вдохновения?
— Я не понимаю слово «вдохновение» и не принимаю его. Я называю это работой, трудной, каждодневной, но очень интересной. Мне не нужен дополнительный допинг для рисования или что-то ещё, пришедшее «сверху», потому что я вижу конечный результат: зрителю хочется смотреть на мои картины снова и снова. Всё вышесказанное относится и «музе».
Если рассматривать мое творчество с более философской точки зрения, то можно попробовать объяснить его так: раскладывая Вселенную на плоскости и грани, я пытаюсь найти в привычных вещах новые смыслы, узнать об окружающем больше, чем видно на первый взгляд. Иными словами, пытаюсь докопаться до сути. Ведь в первую очередь мои работы для меня – попытка понять мир, разделив его на составные части, затем на холсте, собрать его, но уже по-своему. Это занятие оказалось очень увлекательным, и я не оставляю надежды разделить это со своими зрителями.
Я стараюсь, чтобы в моих картинах всегда было солнце, потому что оно создает свет, и оно же создает тень. И, как мне кажется, что тот стиль, в котором я пишу картины, наиболее ярко подчеркивает в картине границу между светлым и темным. Мне близки по духу теории авангардистов 100—летней давности, в которых они говорили, что человеком в действительности воспринимается не сам предмет, а сумма лучей, идущих от источника света, отраженных от предмета и попавших в поле нашего зрения. Поэтому я пишу свои картины для того, чтобы людям было интересно на них смотреть, задержаться у картины, подумать, найти для себя что-то новое. Для меня это важно!
— На Вашем счету масса побед в разных престижных конкурсах. Какой из них самый значимый для Вас, и почему?
— В 2016г. я стал победителем и лауреатом Всероссийского творческого конкурса, проводимым Московским государственным музеем М.А. Булгакова и посвящённым 125-летию писателя. Для меня эта награда самая значимая. Потому что это мой любимый писатель, и потому что мой портрет Булгакова был признан всеми.
— Легко ли сегодня художнику заслужить признание публики и одобрение критиков?
— Заслужить признание публики крайне сложно. Она весьма избалована, ведь видела уже всё, что было раньше создано. И удивить её можно, только создав что-то новое, необычное и прорывное.
По поводу мнения критиков-искусствоведов и их одобрения. Вероятно, для многих художников это важно. Но как художнику до них достучатся или попасть им на глаза? Мне кажется, что в наше монетарное время это крайне затруднительно. Лично для меня более важным является мнение не критиков, а зрителей. Кто такой арт-критик? Это специалист, который опирается на знания в области визуальных искусств, проводит анализ, оценку, толкование и выносит суждение о произведениях художников и авторов, новых явлениях, тенденциях в мире современного искусства, определяет их место и значимость в мировой культуре. Здесь ключевые слова — «опирается на знания в области…» Более простыми словами можно сказать так: если представленная живопись не укладывается в сложившиеся шаблоны критики, то каким образом она может быть оценена? Ответ очевиден, никаким. Так как критик опирается на свои знания уже известных в мире искусства стилей живописи.
— Что Вы посоветуете начинающим художникам?
— Начинающим художникам я посоветую только одно, учитесь рисовать. Знайте, это большой труд. Изучайте теорию рисунка. Постигайте основные правила рисования. Совершенствуйтесь в построении композиции, перспективе, пропорциях. То же самое касается и работе с красками. Т.е. учитесь академическому рисунку и академической живописи. И вот когда вы этому научитесь, можете продолжать заниматься академической живописью хоть всю жизнь, или попробовать себя в других стилях живописи, в различных «измах». Для меня примером в этом является Пабло Пикассо. Прежде всего он был великолепным художником. А потом стал создавать всё новые и новые стили живописи.
— Поделитесь своими планами на будущее.
— Планы мои просты. Жить, писать картины, делать выставки.
— Чем Вы увлекаетесь помимо живописи?
— Люблю хорошую литературу, музыку и американские сериалы.
Мария Смерчинская
